РАДЖЕШ и АМИТАБХ. ЛИЦОМ К ЛИЦУ (продолжение)
MOVIE: Раджеш такой неисправимый романтик в глубине души, что он привносил романтику в скучные сценарии, в смерть и вообще во все на свете! Амитабх, ваши напряженные яростные роли выходят за пределы вашей жизни?
РАДЖЕШ: Как вы сказали, в моем случае нет никакой демаркационной линии. Всегда остается небольшое похмелье, которое ты приносишь домой. Так же как я свои любовные истории и женщин, ты приносишь домой свою неистовость?
АМИТАБХ: Я не могу ответить на этот вопрос. Я даже не знаю, хорошо ли я делаю это на экране. Все, что я могу сказать, - что мне дают мои реплики, и я делаю то, что должен делать, после чего, когда требуется умереть, то умираю.
РАДЖЕШ: Ты ведь играл и романтических героев. Как это тебе?
АМИТАБХ: В романтических ролях я смотрюсь ужасно.
РАДЖЕШ: Амит, на мой взгляд, ты отличный актер. Но тебя растиражировали как сердитого парня. Ты согласен, что стал жертвой собственного имиджа?
АМИТАБХ: Абсолютно. Это печально, потому что всякий раз хотелось попробовать что-то новое, что еще не сыграно. Но все же не удавалось. Даже притом, что люди верят в меня, я не оправдываю их доверия, судя потому, что фильмы не имеют успеха. Хотя, ты же знаешь, мы все в конечном итоге заканчиваем характерными ролями, хотим мы того или нет! Но индийцам трудно продолжать принимать меня как ведущего героя.
А вот Кака был романтиком всю свою жизнь, он даже смерть романтизировал на экране, поэтому, возможно, он продолжит играть романтиков, и пусть он преуспеет в этом. Но, факт в том, что я этого не могу. Так что мне время закругляться.
РАДЖЕШ: Нет, я абсолютно с тобой не согласен. Хороший актер как говориться, никогда не умирает, так же, как хороший игрок в крикет всегда остается хорошим игроком в крикет. Даже у Брэдмэна была черная полоса. Говоря об Agneepath («Огненный путь»), почему ты изменил голос, обладающий такой силой воздействия? Зачем ты это сделал? Ты знаешь, что Амитабх Баччан это ГОЛОС. Kiske pass hoti hai itni khubsoorat aawaz? (У кого еще настолько красивый голос?) И ты обратил его против себя?
АМИТАБХ: Фактически это противоречит тому, что ты сказал ранее, что я заложник собственного типажа. Люди критикуют меня за то, что я все время повторяю одно и то же многократно, но когда я делаю попытку сделать что - то другое, они не принимают этого. Так, где же, черт возьми, я?
РАДЖЕШ: Но изменение голоса не меняет образ! Ты играл разгневанного парня, и это не стало чем-то иным оттого, что ты изменил голос. Нет, то, что осталось от тебя – твоя внешность и твои диалоги оставались прежними. Все что ты изменил – это свой голос и только.
АМИТАБХ: Люди желают принимать изменения лишь до определенного предела. В Agneepath я пробовал отличаться в пределах характера героя, который не позволял кардинальных изменений. Что касается превращения актива в пассив, я не могу с уверенность сказать, что независимо от того, что isko to main nahin change karoonga, baqi sab change karoonga (что бы я не изменил, это приведет к изменению всего остального).
РАДЖЕШ: Ты имеешь в виду, что имидж имеет больший вес, чем сами актеры?
АМИТАБХ: В умах людей, несомненно.
MOVIE: Зачем тогда вы стали рабами своих имиджей до такой степени, что создали Франкенштейна, который, в конечном счете, поглотил вас самих?
АМИТАБХ: Когда я снялся в «Ананде», я знаю, что миллионы людей пришли бы ко мне и сказали: «Не смей выбираться из этого дхоти. Это твоё, придерживайся этого. Всегда играй роль врача…». Но поскольку время шло, режиссеры экспериментировали, возлагая все проблемы на меня, я принимал их. И что самое важное - люди также принимали эти эксперименты. Фильмы выходили один за другим, и это соблазняло режиссеров на повторение популярных сцен. Они говорили: «Та пьяная сцена в Hera Pheri хорошо получилась. Теперь давай сделаем сцену, где он избивает десять человек, затем двадцать. Твоя конечная цель – приумножить достигнутое, сделать это более захватывающим, пока не придем к точке пресыщения».
РАДЖЕШ: Режиссеры настаивали на одном и том же наборе приемов, особенно в песнях, ‘Waise hi aankhen jhapko jaise Aradhana mein kiya tha!’ В конце концов, эти приемы обернулись против меня. И все же, я получил шанс, хотя и не имел разноплановых типажей. Сыграв в «Ананде», я также сделал «Повара» (Bawarchi) и «Бессмертную любовь» (Amar Prem). Я приведу небольшой пример: фильм «Вторая жена» (Souten) был абсолютно романтичным, эмоциональным, и я распевал песни с Тиной Муним и Падмини Колхапуре. Тогда как в «Автаре» (Avtaar), я отбросил свои ужимки, натянул седой парик и играл отца взрослых детей с невестками. Хотя интервал между «Автаром» и выходом «Второй жены» был всего в одну неделю, люди приняли обе роли. Амит, ты видел какую-нибудь из этих двух картин?
АМИТАБХ: Увы нет.
MOVIE: Был ли когда-либо фильм, на который был утвержден один из вас, а в результате снялся другой? Редкий случай взаимозаменяемости имиджей?
РАДЖЕШ: «Стена» (Deewar).
АМИТАБХ: Правда?
РАДЖЕШ: Между Салимом-Джаведом и мной были разногласия. Они отказались отдать сценарий Яшу Чопре, потому что хотели только Баччана. Хотя Яш джи хотел меня для «Стены», у него не было выбора. В целом, я предполагаю, он должно быть, чувствовал, что Амитабх лучше соответствовал образу. Позже, я видел только два эпизода «Стены» и честно сказал: «Wah kya baat hai!» Ей-Богу. Талант у него был всегда, работал ли я с ним в «Ананде» или «Предателе» - я подразумеваю handі mein se agar chawal ka ek daana nikalo to pata lag jaata hai ki kya hai - но талант нуждается в правильном прорыве. После «Стены» я всегда завидовал ему. Единственное, я улыбался всякий раз, когда у него случался промах, потому что он делал те же самые ошибки, которые когда-то делал я.
АМИТАБХ: Ну, я не могу просто сидеть здесь, принимая от тебя все эти комплименты, мне немного неловко.
РАДЖЕШ: Никакой неловкости, это правда, и это от души.
MOVIE: Вы ожидали такого успеха? Жаждали его? Стремились к нему?
РАДЖЕШ: Я никогда не думал, что добьюсь такого признания. Я был актером и останусь актером – а где-то по дороге я был суперзвездой.
АМИТАБХ: Я даже не рассчитывал на главные роли! Прежде всего, потому, что я не был обычным красивым героем, и на самом деле мне казалось, что я никогда не смогу выглядеть столь же хорошо как Раджеш Кханна. Какого черта я туда лезу? Теперь, раз уж мы так откровенны и говорим от сердца, я хотел бы сказать, что я все еще помню твою фотографию в Filmfare, и я тогда подумал ‘Yaar, yen aadmi kya khaata hain? Iske gaal itne laal kaise hain?'
MOVIE: Допускаете ли вы, что принятие вашего нетипичного лица имеет отношение к изменившейся тенденции в обществе, которое повернуло от романтики к насилию.
АМИТАБХ: Это отражение состояния страны. Кинопроизводители изображают персонажей, которые отражают их время. Например, когда Салим и Джавед написали Zanieer, они, должно быть, чувствовали временные потрясения и выбрали символ вроде меня, чтобы передать те эмоции. Люди приняли меня просто потому, что почувствовали, что «этот парень отвечает требованиям. Верните его назад». Плюс фактор, что людям надоедает смотреть все время одно и то же. Они нуждаются в переменах.
РАДЖЕШ: Я хотел бы задать тебе личный вопрос. Люди говорят, что Раджеш Кханна - манипулятор и очень расчетливый человек. Я работал с тобой в двух картинах. Разве я когда-либо относился к тебе как старший к младшему?
АМИТАБХ: Поскольку мы собрались впервые говорим все начистоту, я не могу также не сказать некоторых вещей. Было ли то на съемках «Ананда» или «Предателя», мы никогда не препирались и не пытались как-либо отодвинуть друг друга на задний план. Напротив, Кака не знает этого, но когда я работал в Калькутте, я ужасно захотел сниматься в кино, вдохновленный примером г. Раджеша Кханны. Тогда ты выиграл конкурс Filmfare в Мадхури - и я сказал: «Бог мой, вот - превосходная возможность, где тебе могут прослушать, и вот этот парень сделал это и сделал отлично». Позже случилось чудо из чудес. Хришида предложил мне поработать с Раджешем Кханной в «Ананде». Это была сбывшаяся мечта, потому я восхищался Кака и его феноменальным успехом. Истерия, которую он вызывал, наблюдалась впервые в истории фильмов на хинди. И мы были частью той истерии, которая следовала за Кака. Я стал известным просто потому, что работал с Раджешем Кханной. Люди приходили и задавали мне вопросы вроде: «Как он выглядит?», «Что он делает?» Я стал очень важным благодаря ему. И я всегда утверждал, что человек, который был для меня старшекурсником, будет всегда оставаться старшим.
Я никогда не спорил в чью пользу счет, потому что я не думаю, что в этом есть смысл. И я всегда с большим уважением относился к Кака.
MOVIE: Как вы относитесь к тому, что фактически подвинули Раджеша Кханну с позиции № 1?
АМИТАБХ: Это только вопрос экономики. А вовсе не то, что кто-то кого-то затмил.
MOVIE: А вы, Раджеш? Как вы отнесли к тому, что он сместил вас?
РАДЖЕШ: Когда я посмотрел «Предателя» на предварительном показе в кинотеатре Liberty, я уже знал, что мое время прошло. Я сказал Хришида: «вот завтрашняя суперзвезда».
MOVIE: Вы оба были бесспорными звездами № 1. Вы можете предсказать какую-то будущую единственную суперзвезду?
АМИТАБХ: Я не знаю. Я не верю в «суперзвезд». Анил Капур, Санни Деол и Джеки уже задают тон. Я даже могу отметить некоторых из новичков.
РАДЖЕШ: Когда Амитабх Баччан был наверху, никакая другая звезда и рядом даже не стояла. Ты были от № 1 до № 10, следующий был уже № 11. Перед этим был только Раджеш Кханна. Я не имею ничего против новичков, но они совсем не из того теста, из которого выходят суперзвезды. Они легко заменимы. Сегодня режиссер говорит: 'Jackie Shroff ki date nahin mili hai to kisi aur kо le lo.' Между тем они говорят: «Agar Amitabh Bachchan nahi milta hai (если уж Амитабх Баччан пока не встречается), мы подождем, а не будем создавать его».
АМИТАБХ: Мне кажется, это тоже больше вопрос экономики. Раньше люди стояли часами в очередях на жаре, чтобы купить билет и посмотреть на Шамми джи в «Джунглях» или на Дилип сахиба в «Ганга Джамна». Теперь же, благодаря видео буму, каждый получает звезд в спальне, щелкнув пальцами. Магия кино ушла.
MOVIE: То, что видео – удобный козел отпущения в случае провалов, доказывают снова и снова блокбастеры вроде Maine Pyar Kiya и Tezaab.
АМИТАБХ: Могу я задать встречный вопрос по теме Tezaab? Вы говорите, что Tezaab был суперхитом, потому что он был хорошо сделан. Я хотел бы отметить, что сюжет был тем же самым, но представленный по-другому, что же было не так с Agneepath? Как бы там ни было, это, возможно не аргумент. Мы прошли тот период, когда существовала магия кино и его героев. Теперь магия нивелирована. Индия стала меньше, весь мир сужается. Я приведу вам, пример того как изменились времена. Я был еще школьником в Аллахабаде, когда Камини Каушал и Дилип Кумар снимались в «Шахиде». Толпа почти опрокинула трамвай, и я поминаю, что это было у всех на устах в городе ki air-conditioned coach ke jo kaanch the, jismein Kamini Kaushal baithi thi, toot gaye the. Я говорю о конце 40-ых - начале 50-ых. Такая магия кинозвезд не существует больше.
РАДЖЕШ: Видео или не видео, но представь, что 8-9 фильмов выходят в один день, включая один твой. Люди захотят сперва увидеть Амитабха или этот молодняк?
АМИТАБХ: Я сказал бы, что люди захотят посмотреть молодых актеров. Мы должны дать им больше времени. Будет резковато отложить их в сторону. Они работают в намного более конкурентоспособном инвестиционном климате. Они работают еще и с большими неудобствами, чем мы, возможно, сталкивались. Зрители также не столь терпимы, как были в мое время. Аудитория давала мне передышку. Я делал ошибки и пытался исправить их от фильма к фильму. Но нельзя отрицать, что теперь настала очередь молодых ребят, ведь сегодняшним зрителям от 18 до 30. Я снимался с Говиндой в «Мы» (Hum), когда группа молодежи подошла ко мне и один из ребят попросил автограф. Говинда стоял рядом со мной. Одна симпатичная девушка отвесила парню подзатыльник со словами: 'Yeh nahin, yeh. Govinda ka autograph lo.' (Да не у него. Возьми автограф у Говинды). Так что, Раджеш, мы должны принять это.
РАДЖЕШ: Конечно, шоу должно продолжаться. Тенденции меняются, люди ищут чего-то нового. Но ты не можешь быть 2м, 3м, 4м. Для этого должен появиться № 1. Ты ведь не можешь назвать окончательно ни одного имени. Ни единого. Я считаю, что тот, кто станет будущим № 1, еще не появился на сцене. Увидишь, у людей не уйдет много времени, чтобы определить выдающегося актера, потому что в нем уже настала потребность.
АМИТАБХ: С этим я согласен. В стране, которая испытывает недостаток в очень многих вещах, люди хотят смотреть на идола. Они хотят чувствовать, что это - их герой. Точно так же, как им хочется возложить всю вину на побитую лошадь.
РАДЖЕШ: Точно! Мы оба были в той же индустрии. Я тоже наслаждался определенным статусом, и все же я с нетерпением ждал встречи с тобой. Возможно, даже с замиранием сердца! Как я уже говорил, нужно родиться с такой харизмой, её нельзя подделать. И так как эта индустрия ориентирована на супергероя, следующая суперзвезда опять-таки будет человечищем.
АМИТАБХ: Это мог бы быть ЕТ!!! (E.T.: The Extra-Terrestrial, 1982) При всем уважении, на тот момент истории в Голливуде не было звезд. Пол Ньюман сказал на записи: «Какова моя заслуга как актера? Эти три суперхита были механическими устройствами!» Была акула в «Челюстях», которая побила кассовые рекорды, было это специфическое нечто в ЕТ и был робот в «Звездных войнах». Я видел это миллионы раз. И каждый раз, когда я вижу ЕТ, я нахожу, что он симпатяга. Так, возможно, это будет не актер, а компьютер! Смотри, одной из острых сцен в 2001 Space Odyssey была смерть компьютера. Бортовой компьютер был запрограммирован, чтобы привести космический корабль к определенной планете и также управлять всем, вплоть до питания астронавтов. Когда они понимают, что тот же самый компьютер запрограммирован, чтобы сорвать миссию, один астронавт выводит из строя компьютер. И он умирает со слабеющим голосом: «Не убивайте... меня... не .. убивайте...» (подражает, растягивают слова). Если только механические устройства вызывают у нас слезы, то Пол Ньюман прав. Зачем нужны актеры?
MOVIE: Вы оба женились на талантливых актрисах, которые ушли из кино после заключения брака. Почему вы надели на них узду?
РАДЖЕШ: Работу своей жены я никогда не считал проблемой. Но когда я женился на Димпл, я хотел, чтобы моих детей воспитывала мать, а не слуги. И я понятия не имел о таланте Димпл: «Бобби» к тому времени еще не вышел в прокат. Недавно, когда я сказал одной из моих дочерей Твинкл, что, если она желает работать в кино, я могу стать её продюсером, она сказала: «Ты позволяешь мне сниматься, но маме ты отказал». Я ответил: «Потому, что я - твой отец, а не муж». Кроме того, если бы я знал в тот момент, что «Бобби» раскрыл её талант, я бы не стал её останавливать. Зарывать в землю талант жестоко. К тому времени, когда я посмотрел «Бобби», уже родилась наша первая дочь. Но позже, когда я жил с Тиной в течение семи лет, я сделал фильм для нее. Мы играли вместе в очень многих картинах. Она даже не была в этом заинтересована, но я сказал: «Работай, выбирайся из этой оболочки». Я не хотел повторить ту же ошибку.
АМИТАБХ: Кака, у тебя были более определенные взгляды на то, как тебе управлять своей семейной жизнью. Но по моим ощущениям, как строить семейную жизнь должно решаться между Джаей и мной. Так или иначе, я никогда не возражал против того, чтобы Джая снималась в фильмах. Но она сама говорила: «я не чувствую себя в своей тарелке, снимаясь в кино».
РАДЖЕШ: Почему же она снялась в Silsila?
АМИТАБХ: Я оставил решение за ней. Если она захотела работать, она это сделала. Вопрос в том, как каждый хочет провести жизнь. То, что получилось добровольно в моем случае, в твоем получилось волевым решением.
MOVIE: Зрители потеряли двух хороших актрис на 10 лет.
АМИТАБХ: Возможно. Но ведь зрители не женаты на Джае и Димпл!
РАДЖЕШ: Так что мы не можем принести всю жизнь на алтарь кино. Это - вопрос жизни детей. Сегодня мои дети выросли, а Димпл работает в моем фильме Jai Shiv Shankar (фильм не был завершен и в прокат не вышел – прим. перев.)
MOVIE: Считаете ли вы, что актеры, которые играют в политику, могут полностью выявить свои способности в другой карьере?
РАДЖЕШ: Ты должен выкладываться на все 100 процентов. Когда актер пренебрегает семьей, женой, детьми, потому что он занят игрой в звезду, как он может показать себя с лучшей стороны в политике, которая требует так много времени и отдачи? Когда экс Премьер-министр Раджив Ганди предложил мне войти в политику, я ответил, что из 365 дней, если я должен примерно 200 нечетных дней заседать в парламенте, и если у меня остается лишь пятнадцать нечетных дней, это означает, что я закончу свои фильмы через 5-6 лет. Чем же виноват продюсер? Поэтому я обещал попробовать и делать столько, сколько я смогу, выполняя мои партийные обязанности на добровольной основе. Желание у меня есть, но как актер я врядли справлюсь с ситуацией. Когда Амит стал политиком, я знал, что это не сработает. Если он не оставит кино и не посвятит себя политике целиком.
АМИТАБХ: Я сказал бы, что или ты отдаешься политике полностью, или не берешься за это.
MOVIE: Вы сказали, что люди нуждаются в идоле. Разве актер-политик не использует этот фактор?
АМИТАБХ: Бесспорно. Ты, по сути, обманываешь массы. Из-за твоей популярности и притягательности для людей ты притягиваешь толпы, которые являются одним из первых приоритетов политика. И затем ты идешь и призываешь их голосовать за свою политическую платформу. Ты говоришь: «я провел 20 лет моей жизни, пробуя произвести впечатление на вас своей индивидуальностью. Взамен мне нужны ваши голоса». Я думаю, что это неправильно! Мы создадим раскол в семьях. Например, в Аллахабаде встречались люди из одной семьи, которые имели различные идеологии, а все потому, что они любят актера и хотели бы также любить его в качестве политического деятеля.
РАДЖЕШ: Но если они настолько любят актера, и он проповедует правильные принципы, почему бы им не следовать за ним?
АМИТАБХ: Проблемы этой страны не решить одному актеру или даже 10 актерам. Проблем слишком много. На экране мы получаем идеальную справедливость через три часа. Но в жизни идеального правосудия не бывает.
РАДЖЕШ: По моему мнению, если мне удастся решить хотя бы одну из, скажем, 2-х тысяч проблем Индии, то я чего-то достиг.
АМИТАБХ: Но Кака, что мешает тебе сделать это, не пропагандируя определенную идеологию?
РАДЖЕШ: Но, Амит, только политическая платформа может дать тебе возможность реализации.
АМИТАБХ: Я могу только сказать, что я смотрел на политику более эмоционально, чем в политическом смысле. Но не думаю, что эмоциям место в политике. В жизни есть конкретные факты. В одной деревне, Кака, я заметил цветы для пуджи, ароматические палочки и спросил что происходит. Мне было сказано, что «это - священное место, взгляните». Там была лампочка. Они сказали, что это был 'дар' Лала Бахадура Шастри. Это была единственная лампочка в той деревне, где проживало 2000 человек. Они поклоняются ей. Вся деревня грамотная, у них есть панчаят или что-то там еще. И когда я вернулся домой и включил выключатель, зажглось около 15 лампочек, и оттого, что я не в силах им помочь я почувствовал себя виноватым. Это очень беспокоило меня. Я чувствовал себя ужасно. Но что с этим можно поделать?
Если я путешествую в автомобиле с тонированными стеклами, я отделен от всех. Но это не означает, что я не беспокоюсь о простых людях. Если кто-то придет ко мне за помощью, я помогу. Политическое влияние само по себе не обязательно дает тебе возможность сделать много хорошего. Например, я был только одним из членов парламента от U.P., который насчитывает 85 человек. Каждый месяц у нас было 20 пунктов программы встреч в моем избирательном округе. Так как это было программа, разработанная г. Ганди для помощи беднякам, на этой встрече, я хотел попросить у кабмина выделить средства для определенного проекта. Там же присутствовали члены оппозиции MLA, которые сказали: «Haan, aapko to mil hi jayega, aap bahut powerful hain». Чем я мог ответить? Он был прав. Что плохого он сделал? Он такой же представитель масс. Он также победил на выборах. Все деньги под программу должны быть разделены между этими 85 членами парламента. Почему я должен получить деньги только из-за популярности? Вот тогда я понял, что не имею права просить больше, чем свою часть. Если выделено 10 рупий, они должны быть разделены поровну. Но поскольку ты ближе к власть имущим, возможно, выбор будет сделан в твою пользу. Это неправильно. И ты чувствуешь себя недееспособным. Со всем должным уважением к партии, которую я представлял, я теперь аполитичен. Я предпочитаю вносить свою социальную лепту так, как это будет весомее. И искать утешения в том, что говорил Кака: «Если я могу решить хоть одну проблему, я хотел бы сделать это». Но я не хотел бы прибегать к политической идеологии.
РАДЖЕШ: Пока у тебя есть душа, чувства и эмоции, и если есть понимание - это означает, полдела сделано. Когда ты говоришь, что твое время прошло, я не согласен, потому что хороший актер никогда не заканчивается. Он состоялся благодаря зрителям. Так что из того, если они отвергли четыре - пять фильмов? Тот же самый зритель, когда он выступит с другим фильмом, возродит его снова. У меня было 2 подачи. Мне не нравится твой пессимизм.
АМИТАБХ: А почему ты думаешь, что, когда я говорю, что я закончился, то подразумеваю как актер? Я уверен, что, если роли будут, я продолжу играть. Я не отказываюсь от съемок. Но та истерия, та магия, то почитание, конечно, не могут существовать вечно.
РАДЖЕШ: Прекрасно. Теперь, когда я - продюсер, хотелось бы сделать картину с тобой и воскресить наши совместные истерии.
MOVIE: Разве вы не можете приспособиться к новым тенденциям?
АМИТАБХ: Я не мог бы сделать историю любви как в Maine Pyar Kiya. Разве что историю более зрелой любви. С другой стороны, мы пробовали сыграть любовную историю в Silsila, но это не сработало. Одно можно сказать наверняка, мы не сможем делать то, что делает Салман.
РАДЖЕШ: Ты прав, сегодня мне уже не сделать Aradhana («Преданность»)
АМИТАБХ: Романтичные фильмы в фаворе, а это означает, что мы – без работы!
РАДЖЕШ: Прекрати повторять, что ты больше не требуешься! Люди решат, что ты, вероятно, хочешь вызвать их сочувствие. Послушай, недавно я посетил шоу с твоим участием, и ты был великолепен. Суперхит. Ты вышел на сцену, чтобы спеть одну песню, и люди посходили с ума. Они требовали песню за песней.
АМИТАБХ: Пожалуй, Кака, мне стоит почаще с тобой встречаться! Ты меня просто захвалил!
