Екатерина Гусева – одна из немногих российских топ-звезд- женщин, дипломированная очаровательная девушка (она – лауреат театральной премии «Чайка» в номинации «Обольстительная женщина»). Количество ее театральных работ преодолело отметку 15, а численность киноролей, неумолимо приближается к 30. К счастью, многочисленные награды и поклонники не испортили характер актрисы, заложенный в детстве родителями. Она по-прежнему открытый, жизнерадостный, добрый и бесконечно обаятельный человек.
– Катя, как вы себя чувствуете, когда вас узнают на улице?
– Ко мне люди относятся по-доброму. Может, потому что за мной тянется такой шлейф положительных ролей. Хотя я играла разных героинь.
– Ну, если актер играет негодяя, это же не значит, что он такой и в жизни.
– К сожалению, если блистательный актер сыграл подонка, я вас уверяю, у людей возникнет желание бросить в него камень. Происходит отождествление актера с его героем.
– Катюша, у вас много разных ролей и в театре и в кино. Но мне кажется, что участие в проекте «Звезды на льду» значительно увеличило число ваших поклонников.
– (смеется). Знаете сколько поддержки от людей я ощущаю до сих пор?! Особенно если это небольшие города, в которых я бываю на гастролях и с концертами. Встречают просто как родственницу, потому что у нас в России понятие «люблю» через тире с «жалею». Люди говорят о вопиющей несправедливости (Катя не вышла в финал, – Ред.), что им за меня так обидно, и они не знали, как мне помочь. Во время проекта я этого не ощущала, потому что зрители были по ту сторону экрана. А тут, вот они рядом. И тут меня просто накрыла эта волна любви (смеется).
– Ну, это же здорово – купаться в любви. Проект очень интересный, а ваш партнер Роман Костомаров – о-о, какой он харизматичный. Он в вас не влюбился за время съемок?
– Ой, какие вы вопросы задаете (смеется). Я вам одно скажу, сейчас мы продолжаем эту ледовую историю. Снимаем сериал о мире фигурного катания. Рабочее название – «Мой жаркий лед». Там будет все и любовь, и дружба, и предательство, и измены, и свадьбы. Давайте дождемся премьеры, которая состоится в следующем сезоне, и вы увидите, все будут счастливы. Для этого мы и работаем: снимаемся в кино, играем в театре, поем и танцуем.
– Катя, помимо того, что вы катаетесь на коньках вы еще и поете, выпустили сольный альбом, играете в мюзиклах, даете концерты вместе с Леонидом Серебренниковым. Мне кажется, сейчас мало актеров, имеющих и хорошие вокальные данные и интересную пластику.
– Сейчас все актеры уже стали петь, танцевать, кататься на коньках, выступать в цирке. Правда, это началось буквально в последние год-два. А до этого все боролись за чистоту жанра. Мы не могли объединить оперу и балет, считалось, что это дурной вкус. И только с появлением мюзикла это стало возможным.
– Какими работами порадуете зрителей в ближайшее время?
– В следующем сезоне выйдет «Человек, который знал всё» Мирзоева. Телепроект «Мой жаркий лед», о котором я уже сказала. Еще сериал «Фотограф», где я снялась с Валерой Николаевым. И сериал «Спасите наши души» о зоне, где сидят и зэки и политические. Это 42-й год, Таймыр с его вечной мерзлотой. Я играю певицу Надежду Хруничеву, которая волею судеб оказалась в этом страшном месте. Уже вышли на киноэкраны «Беглянки» Юсупа Разыкова, «Платки» Юрия Павлова и «Спасибо за любовь» Константина Худякова. Это уже третий мой фильм с Константином Павловичем, но, к сожалению, его видели не так много зрителей. Премьера состоялась в Доме кино и на канале РТР, а в широкий прокат он так и не вышел. Как, например, и картина «Слушая тишину». Вы видели этот фильм?
– Нет, не видела.
– Я вам настоятельно рекомендую его посмотреть. Помню, как летела в самолете во Франкфурт, у меня были очень напряженные гастроли. Во время полета была возможность поспать часа три, а я смотрела на DVD-плеере «Слушая тишину». Уткнулась в рукав соседа и ревела, занавесившись волосами, чтобы люди не видели. У него свитер был мокрый от моих слез. Но, к сожалению, у этой картины тоже не было широкого проката и ее можно посмотреть только на DVD.
– Почему так получается, что на фестивалях много хороших фильмов, а в широком прокате их нет?
– Не берут прокатчики. Не коммерческое кино. Не формат. У нас сейчас киноиндустрия развивается. Не бывает так, чтобы через двадцать ступенек перепрыгнуть. Мы должны пройти этот этап. А потом произойдет естественный отбор, и продюсеры поймут, что стрелялки, экшн, эротические триллеры уже всем порядком надоели. Зрители соскучились по духовности. Это очень хорошо, что наши фильмы стали зарабатывать в прокате миллионы. Следующий этап, чтобы эти миллионы стали зарабатывать умные интересные фильмы, рассчитанные на взыскательного зрителя. Это уже высший пилотаж. У нас в стране все для этого есть: потрясающе талантливые актеры и знаменитые режиссеры. Не хватает только материальной поддержки. Будут инвестиции в кино, будем развиваться.
– В многосерийном фильме «Танкер Танго», который недавно вышел на экраны, у вас роль далеко не кисейной барышни. Ваша рыбачка там такая суровая, решительная.
– Ну, а что делать? Она двух мужиков растит. Отца, который с седой головой уже и сына пятилетнего. Что ей остается делать? А вокруг портовые рабочие, моряки. Конечно она как глыба. Кому надо и сапогом даст (смеется). Чтоб не повадно было. Она такая. До нее пробиться нереально. Зато если пробьешься, будет мягкая, как тесто.
– Вы в фильме так лихо с динамитом управляетесь. Рыбу глушили по-настоящему? Или на съемках фильма ни одно животное не пострадало?
– Не пострадало. Мы покупали ранее пострадавших рыб (смеется), им вспарывали животы и зашивали туда теннисные мячики. У нас в группе был такой парень Азамат, он нырял под воду и по команде лазерным лучом, вскрывал целлофановый пакет с рыбой. Она всплывала, а я эту рыбу собирала подсадчником.
– Кто учил вас этим премудростям? Консультанты?
– Конечно. Моряки Коля и дядя Валера. Они меня обучали, как на моторе ходить и на веслах, – я даже мозоли себе заработала. У меня был ялик, это маленькая рыбацкая лодка. Швартоваться умею, с якоря сниматься, заходить в бухту.
– Не страшно было одной на лодке в море?
– Нет, я плаваю хорошо. Страшно было в октябре, когда водичка уже холодная. И вообще условия порой были тяжелые.
– Вашего сына в фильме играет очень симпатичный мальчишка.
– Это Васька, Василий. Он такой талантливый. И человечек очень хороший. За время съемок к детям, с которыми снимаешься, прирастаешь всей душой, и так всегда больно потом с ними расставаться. И они к тебе тоже привыкают, становятся как твое дитя. Конечно, когда мы потом встречаемся, то всегда рады друг другу. Как-то я иду по коридору «Мосфильма» и вдруг слышу «Катя». Ко мне подбегает парень лет шестнадцати, рассказывает, что поступил в Щукинское училище. А я смотрю на него и не узнаю. И вдруг понимаю, что это участник мюзикла «Норд Ост», который играл маленького Саню Григорьева в первой сцене, где он ловит рыбу на мосту. Он был совсем ребенок, а сейчас уже молодой человек, в театральное училище поступил. Я думаю: «Боже мой! Вот я смотрю на себя в зеркало, вроде прекрасно выгляжу, и не изменилась, в общем-то. А, оказывается, годы идут. Дети растут. А мы взрослеем». Грустно как-то. Но, возвращаясь к теме детей в кино, по большому счету, мне всегда очень их жаль. Дети в кино – это ужасно. Зрители же не знают обратную сторону кинопроцесса. Не представляют, какой это титанический труд в первую очередь для детей. Ведь от них требуют такой же отдачи, как и от взрослых актеров.
– Мамы, вероятно, хотят, чтобы их ребенок прославился, стал звездой.
– Я знаю, что многие мамы сами не работают и живут за счет детей. Они приводят ребенка в восемь утра вместо детского сада или школы на съемочную площадку и забирают только в восемь вечера. А как их дети проводят этот день известно только тем, кто с ними снимается. Когда «горит» натура, когда солнце уходит, когда нет возможности остановиться, чтобы поесть, бывает, что обед у группы не раньше шести часов. И ребенок тоже вместе со всеми ходит голодный целый день. Дети прогуливают школу, совершенно не учатся. К тому же группа большая и обязательно кто-то чихает, кашляет... Потом все вокруг курят; осветители и монтировщики используют ненормативную лексику. А ребенок все это слушает. Наверное, я рассуждаю как Мальвина или Мэри Поппинс, но меня это не может оставить равнодушной.
– И взрослым безразлично, что рядом маленький человечек?
– Нет, безусловно, на него обращают внимание. Не изверги же там работают. Кто-то приголубит, кто-то конфетку даст, кто-то по головке погладит. Это естественно. Но в первую очередь все делается ради кинопроцесса. А во время съемок эмоциональных сцен, когда малышу нужно сыграть сложную эмоцию, например, заплакать, он же не может просто так этого сделать.
– И как в таком случае поступают?
– Все по-разному. Не буду называть фамилию режиссера, который сказал маленькой девочке: «Ты знаешь, что твою собаку задавила машина?». Девочка начала рыдать, а он крикнул: «Камера, мотор!». Я знаю такие случаи.
– На самом деле, это страшно и не может не отразиться на психике маленького актера.
– Поэтому своего сына я стараюсь держать подальше от съемочной площадки. Может искусственно, потому что я вижу, он талантливый мальчишка, и эмоциональный, и обаятельный. Но я остерегаюсь кино. Когда ко мне подходят ассистентки и спрашивают: «А сколько вашему мальчику лет? Покажите фотографию», я стискиваю зубы и сжимаю кулаки. Такая у меня защитная реакция.
– Да, кстати, а сколько вашему мальчику лет?
– А зачем вам? (смеется) Сейчас Леше девять лет. Он мечтает сняться в приключенческом фильме, типа «Один дома» или «Гарри Поттер». А меня видит в роли какой-нибудь Лары Крофт или миссис Смит с минометом или гранатометом в руках.
– Вам бы пошло. Я сразу представила вас с пушкой.
– Так я сейчас и снимаюсь как раз с фоторужьем и в кожаном обтягивающем комбинезоне. Этот имидж папарацци – борца за справедливость мне придумала фирма Canon, лицом которой я являюсь в России. В видеоролике я и на мотоциклах и на снегокатах гоняю, и по зданию поднимаюсь, как человек-паук, и перепрыгиваю через небоскребы, словом, занимаюсь паркуром. И как мне кажется, это выглядит достаточно убедительно, поскольку я сама в хорошей физической форме. Я не хочу быть заложницей навязанного мне амплуа лирической героини, и отказываюсь от каких-то, может быть, заведомо успешных предложений. Наверное, делаю ошибку, потому что многие проекты и серьезные и интересные. Но я лучше сыграю другой характер пусть даже в некассовом фильме, зато это будет моя актерская победа.
– И очередной этап в профессиональном росте.
– Да, какой-то шаг вперед. Это лучше, чем идти по проторенной дорожке. Я хочу овладеть профессией, и не жажду денег и славы, добытых таким легким путем. Ради сына, я бы с удовольствием сыграла что-нибудь такое кровожадное. Спасла бы планету от какой-то опасности с оружием в руках, иначе сейчас не спасти. Санитар леса такой, знаете (смеется). Я не говорю о голливудском проекте, надо Россию спасать. И я бы в этом костюме на мотоцикле подъехала к школе забрать сына: «Садись, сынок» (смеется), посадила бы его на мотоцикл и умчалась прочь. Моему сыну очень бы этого хотелось. А мы, по большому счету, для того и живем, чтобы воплощать детские мечты в жизнь.
13 мая 2008 г.
